Страшный сон.

- Ты спишь что ли? А?

- Никак нет, товарищ сержант! Задумался я чего-то, - ответил невысокий паренек и поправил ремень.

- Не ори, дурень! Сейчас немцы услышат и как отстрелят тебе макушку... Будешь знать!

Молодой солдат опасливо покосился на бруствер окопа и поплотнее прижал каску к голове.

- Да не боись! Тебе еще долго жить, - усмехнулся сержант, - и мне тоже. У нас работы еще много, нельзя нам сейчас помирать. Никак нельзя... Особенно тебе.

- Почему мне, товарищ сержант? - удивленно-испуганным взглядом уставился на него солдат.

- Потому что, ежели немцы унюхают, что помер рядовой Максименко, то они сразу решат, что наша армия больше сопротивляться не может и мигом перейдет в наступление по всем фронтам. А нам этого никак нельзя допустить, понимаешь? - серьезным голосом сказал сержант и опустил руку на плечо солдата. Молодой боец, не совсем понимая, как ему реагировать на слова своего командира, молча стоял и хлопал глазами.

- Вот представь такую ситуацию, - продолжил сержант, облокотившись на край окопа, - сидит, значит, Гитлер в своей берлоге. Тут к нему заходит его помощник и говорит: "Срочное донесение с фронта - Максименко убит!". Гитлер от такой новости аж подскочит. Уверен, что подскочит. Да как заорет: " Ура! Теперь моим солдатам можно окопы не рыть! С танков можно не стрелять! Патроны не нужны теперь! Можно смело идти на Москву! Потому что Максименко для меня был как кость в горле! Если б не этот чудо-солдат, я б уже давно войну выиграл!". Так что, Максименко, на тебе лежит огромная ответственность! Не дай Бог, что-то с тобой случится. Смотри мне!

- Это вы так хохмите, товарищ сержант?

- Да как я могу? - ответил он, еле сдерживая смех.

- Ну и шуточки у вас, если честно, - обиженно заметил солдат и, подобрав с края траншеи маленький камушек, принялся подкидывать его в руке.

- Да ладно тебе, - еще раз похлопал его по плечу сержант, - ты еще обидься.

- Ничего я не обиделся, - как-то по-детски ответил боец и бросил камушек через плечо.

- Так о чем ты там задумался, Максименко? А то я своими росказнями совсем тебе, наверное, голову задурил.

- Да там... - немного замешкался солдат.

- Ну, чего? Девку свою вспомнил что ли?

- Да не. Такое дело... Сон мне вчера приснился.

- Что за сон? - сержант аккуратно выглянул за бруствер и прислушался, - вроде тихо, показалось. Так что за сон?

- Страшный такой... Я ж сам из Киева, у меня там все родичи. Мамка, папка, дед, бабка...

- Внучка, жучка, - продолжил сержант, - давай уже, рассказывай. Ближе к делу, у меня обход еще не закончен.

- Ну так вот. Вроде как война уже закончилась и мы победили.

- Это хороший сон, - улыбнулся сержант.

- Да это не все еще. Значит, война закончилась и стою я прям в центре города. В форме вот этой, с медалями, орденами...

- Ну, так... кто бы сомневался! Звание хоть запомнил свое? Никак не ниже генерала, небось? Ладно, ладно, рассказывай, - заметив взгляд солдата, поправился сержант.

- И вот стою я, значит, а вокруг меня какие-то парни молодые, девушки... И все, как один, пальцами в меня тычут и смеются. Да не просто смеются, а прям гогочут. И кричат мне в лицо: "Деды воевали! Ха-ха! Деды воевали!". И слюна прям у каждого брызжет, пена у рта, а глаза... Знаете, товарищ сержант, пустые глаза. Вот как будто неживые они совсем.

- А дальше что?

- А я стою, оглядываю себя, думаю - может, что не так с формой у меня? Может испачкался где? Чего они гогочут то?.. Нет, вроде нормально все, как надо. А они со всех сторон обступили, руки тянут ко мне свои, за медали хватают, сорвать пытаются... Я кое-как вырвался и деру оттуда. Они за мной. А, самое интересное, люди ходят вокруг, видят все это непотребство и никто не помогает. Я им: "Товарищи! Да что ж такое творится то?".

- А они что?

- Кто улыбается тоже, кто виновато так глаза отводит в сторону, кто вообще мимо проходит, даже не смотрит, - ответил солдат, - и бежал я, бежал, они меня уже догнали почти и я проснулся. Вот такой вот сон. Уже второй день его вспоминаю, все никак из головы не выходит.

- Максименко, вот я стоял тут пять минут, думал - может, и в правду, дельное что расскажешь, а ты мне какую-то чепуху в уши заливаешь. Ну, мало ли какая чушь присниться может... Что ж теперь, думать об этом? - проворчал сержант.

- Да понятно, что чушь, просто покоя мне эти слова не дают.

- Какие слова?

- Ну, эти - "Деды воевали". Чего они смеялись то? Что смешного?

- Смешно дураку, что уши на боку. Всё, Максименко, хватит мне зубы своими бреднями заговаривать. Я дальше пошел. Смотри тут, не усни ненароком. А то приснится какой кошмар, еще стрелять начнешь с перепугу почем зря.

- Есть, товарищ сержант, - бодро ответил солдат.

- Да не ори ты, говорю ж... - с этими словами сержант махнул рукой и двинулся дальше по траншее.

Закончив обход, он, завернув в одно из ответвлений траншеи, присел на землю и, прислонившись спиной к стенке, принялся крутить самокрутку.

- Тоже мне - кошмар ему приснился! Подумаешь, - сказал он сам себе, - деды воевали... Что тут такого? Вот мне на днях сон причудился, что внуки воевали, да еще и друг с другом. Я аж в холодном поту подскочил. Вот это кошмар, так кошмар... Господи, не дай Бог, не дай Бог...

P.S.

Прошлое хочет забыть только тот, у кого оно было темным.

Не празднует победу в войне только тот, кто эту войну проиграл.

© ЧеширКо